JК
История России с древнейших времен. Книга VII. 1676-1703 :: Соловьев Сергей Михайлович
Страница: 202 из 217Им представили на вид противоположное решение собора при патриархе Филарете 1621 года; патриархи не могли отозваться о царском деде, какотозвались о митрополите Макарии, и оговорились: «Если кто станет негодовать, зачем уничтожено постановление собора, бывшего при св. патриархе Филарете, то пусть не соблазняется и ведает, что и в древние времена один собор исправлял решения другого».
Но для некоторых соблазн был страшный: в короткое время разрушены были постановления прежних соборов, и один из них, древнейший, обвинен в невежестве и неразумии. Авторитету нанесен был сильный удар, почва заколебалась под ногами: думая удержаться от падения, одни обеими руками схватились за старое, за старые авторитеты; другие, допустивши движение, остановились на опасной полудороге, между двух огней, соединивши православие с бородою и длинными волосами. Правительство гражданское, думая ратовать за древнее благочестие, подало им руку. Патриарх Иоаким говорил впоследствии, что гнусный обычай брадобрития во дни царя Алексея Михайловича был всесовершенно искоренен. Действительно, мы знаем, например, что князь Кольцов-Мосальский написан был из стряпчих по жилецкому списку за то, что у себя волосы подрезал. Но эти внешние средства могли ли помочь в то время, когда новые учителя, новые авторитеты, требующие признания и подчинения, являлись не в виде только православных греческих и западнорусских монахов? Нудящие потребности государства были в таких науках, искусствах и ремеслах, которым не могли научить монахи.
Но для некоторых соблазн был страшный: в короткое время разрушены были постановления прежних соборов, и один из них, древнейший, обвинен в невежестве и неразумии. Авторитету нанесен был сильный удар, почва заколебалась под ногами: думая удержаться от падения, одни обеими руками схватились за старое, за старые авторитеты; другие, допустивши движение, остановились на опасной полудороге, между двух огней, соединивши православие с бородою и длинными волосами. Правительство гражданское, думая ратовать за древнее благочестие, подало им руку. Патриарх Иоаким говорил впоследствии, что гнусный обычай брадобрития во дни царя Алексея Михайловича был всесовершенно искоренен. Действительно, мы знаем, например, что князь Кольцов-Мосальский написан был из стряпчих по жилецкому списку за то, что у себя волосы подрезал. Но эти внешние средства могли ли помочь в то время, когда новые учителя, новые авторитеты, требующие признания и подчинения, являлись не в виде только православных греческих и западнорусских монахов? Нудящие потребности государства были в таких науках, искусствах и ремеслах, которым не могли научить монахи.