JК
История России с древнейших времен. Книга VIII. 1703 - начало 20-х годов XVIII века :: Соловьев Сергей Михайлович
Страница: 135 из 2033) Никто не разумеет при дворе царевичеве, како такого великого государя возвращати надлежит, а однако ж не имеют они указу меня в том слушать и то мне и в глаза говорят и, сверх того, бесчестно меня пресмехают: га, га! смотри, ты хощешь еще гофмистром быть. 4) Гонят они меня ради веры моей и не хотят по постным дням мяса давать, но я бы охотно и рыбу ел, если б она добро приготовлена была. Они меня царскому величеству оклеветали, будто я по две недели сидя пью и весма к царевичу не хожу».
Долго накоплявшаяся вражда наконец разразилась 23 мая 1702 года. Государю донесли, что этого числа «государя царевича за столом Мартын Мартынович Небоуер всем говорил, чтоб тайных слов никто никаких не говорил, а Никифор Вяземский говорил: „Что тайно, то тайно, а что явно, то явно. И он, Мартын, говорил: вы-де все ничего не знаете, и быть вам здесь недостоит, я-де вас вытолкаю толчком, а как-де я буду с царевичем за морем, я-де знаю, что делать“. И он, Никифор, говорил: „Хотя б ты был и гофмейстер, и ты б нас без указу государя нашего и приказу Александра Даниловича отсюда вон не толкал, в сем я тебя не слушаю, потому что мы приказаны Александру Даниловичу, а не тебе“. И он, Мартын, говорил: „Вы-де все ничего не знаете, и у вас-де все варвары!“ — и бранил: „Собаки! собаки! гундсфоты!“, и пред царевича бросал ножик и вилку, и держал за шпагу, и он, Никифор, говорил: „Что ты делаешь? Хотя б ты был и гофмейстер, и ты б так не бросал за столом и не бранился“. И он, Мартын, закричал: „А будет я не гофмейстер, и я не хочу жив быть“ — и, побежав, бранил: „Собаки, собаки! я вам сделаю, как бог мой жив, так я вам отомщу“.
Долго накоплявшаяся вражда наконец разразилась 23 мая 1702 года. Государю донесли, что этого числа «государя царевича за столом Мартын Мартынович Небоуер всем говорил, чтоб тайных слов никто никаких не говорил, а Никифор Вяземский говорил: „Что тайно, то тайно, а что явно, то явно. И он, Мартын, говорил: вы-де все ничего не знаете, и быть вам здесь недостоит, я-де вас вытолкаю толчком, а как-де я буду с царевичем за морем, я-де знаю, что делать“. И он, Никифор, говорил: „Хотя б ты был и гофмейстер, и ты б нас без указу государя нашего и приказу Александра Даниловича отсюда вон не толкал, в сем я тебя не слушаю, потому что мы приказаны Александру Даниловичу, а не тебе“. И он, Мартын, говорил: „Вы-де все ничего не знаете, и у вас-де все варвары!“ — и бранил: „Собаки! собаки! гундсфоты!“, и пред царевича бросал ножик и вилку, и держал за шпагу, и он, Никифор, говорил: „Что ты делаешь? Хотя б ты был и гофмейстер, и ты б так не бросал за столом и не бранился“. И он, Мартын, закричал: „А будет я не гофмейстер, и я не хочу жив быть“ — и, побежав, бранил: „Собаки, собаки! я вам сделаю, как бог мой жив, так я вам отомщу“.