История антисемитизма.Эпоха знаний   ::   Поляков. Лев

Один из выходов заключался в том, чтобы допустить существование «наднационального» врага, тем более что материализация духа этого врага облегчалась тем, что в каком-то смысле сама Германия имела некоторую склонность рассматривать себя в качестве «наднациональной» общности. Европейская традиция, восходящая по крайней мере к эпохе Возрождения, приписывала Германии почти панъевропейский национальный статус. (Перевоплощения этой идеи я подробно рассматриваю в моей книге «Арийский миф".) Даже такой утонченный писатель, как Томас Манн, характеризовал в 1916 году немецкий народ как наднациональный (Internationales Volk), на котором также лежит «наднациональная» ответственность и который воплощает европейское сознание в своем противостоянии целому миру врагов. С помощью весьма убедительных аргументов он стремился доказать, что злобные крайности французской пропаганды, уничижительно описывающие бошей как «недочеловеков», не имеют параллелей в Германии.

Понятно, что в этих условиях врага немцев также следовало представлять одновременно как внутреннего и как «наднационального», обладающего невидимой тайной мощью. Еврейский социолог Франц Оппенгеймер отдавал себе отчет в этой ситуации, когда еще до 1914 года писал, что «антисемитизм представляет собой повернутое внутрь лицо шовинистического и агрессивного национализма». По многим причинам, часть из которых восходит к средним векам, германский шовинизм даже во время войны продолжал направлять свой взгляд в эту сторону.

Необходимо отметить, что во время войны германские философы и другие интеллектуалы занимали самые разные позиции по отношению к евреям.