JК
История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства :: Элиаде Мирча
Страница: 633 из 693Torah in the Messianic Age and forthe Age to Come. — Journal of В ibi Lit. Monograph Ser. 7, 1952.
Об иудейском прозелитизме: W. Braiide. Jewish Proselyting. — Brown University Studies, VI, Providence, 1940; Hengel, I, p. 168 sq., (доп. библиография). [822]
Хенгель справедливо отмечает, что влияние иудаизма на ход истории достигло своего апогея в эпоху греческого и римского царств. "Освободительная война против Селевкидов и упорное сопротивление римскому владычеству, возможно, уникальны для античной истории" (I. 309). Уникален и прозелитизм, нашедший свое повторение и продолжение в раннем христианстве. Тем не менее, "онтология Торы" и строгое законничество фарисеев привели, с одной стороны, к прекращению миссионерского движения, а с другой — к трагическому неприятию христианства. Немногочисленной иудео-христианской общине с большим трудом удалось выжить в Палестине, и только благодаря почитанию Торы. Иудейские толкования фигуры ап. Павла и по сей день содержат обвинения в отступничестве и уклонении в синкретизм и эллинизм (Хенгель, I, 309, упоминает: J. Klausner, L. Baeck и H.J. Schoeps; ср.: II, p. 205, п. 315). Для Schoeps, например, ап. Павел — "иудей из диаспоры, отошедший от веры отцов" (Paul, L., 1961, p. 261). Приводя эту цитату, Хенгель делает наблюдение, что негибкое, апологетическое понимание Торы, далекое от мысли пророков, оказалось несовместимым с вселенской эсхатологией Евангелия (ibid., p. 309). Для ревнителей же Торы христиане были чем-то вроде тех иудейских ренегатов, которые в 175–164 гг. отступились от веры и ассимилировались (ibid., р. 314).
Об иудейском прозелитизме: W. Braiide. Jewish Proselyting. — Brown University Studies, VI, Providence, 1940; Hengel, I, p. 168 sq., (доп. библиография). [822]
Хенгель справедливо отмечает, что влияние иудаизма на ход истории достигло своего апогея в эпоху греческого и римского царств. "Освободительная война против Селевкидов и упорное сопротивление римскому владычеству, возможно, уникальны для античной истории" (I. 309). Уникален и прозелитизм, нашедший свое повторение и продолжение в раннем христианстве. Тем не менее, "онтология Торы" и строгое законничество фарисеев привели, с одной стороны, к прекращению миссионерского движения, а с другой — к трагическому неприятию христианства. Немногочисленной иудео-христианской общине с большим трудом удалось выжить в Палестине, и только благодаря почитанию Торы. Иудейские толкования фигуры ап. Павла и по сей день содержат обвинения в отступничестве и уклонении в синкретизм и эллинизм (Хенгель, I, 309, упоминает: J. Klausner, L. Baeck и H.J. Schoeps; ср.: II, p. 205, п. 315). Для Schoeps, например, ап. Павел — "иудей из диаспоры, отошедший от веры отцов" (Paul, L., 1961, p. 261). Приводя эту цитату, Хенгель делает наблюдение, что негибкое, апологетическое понимание Торы, далекое от мысли пророков, оказалось несовместимым с вселенской эсхатологией Евангелия (ibid., p. 309). Для ревнителей же Торы христиане были чем-то вроде тех иудейских ренегатов, которые в 175–164 гг. отступились от веры и ассимилировались (ibid., р. 314).