Пробить камень   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

— Хм, — сказал опытный семьянин Турецкий. — А как он перенес измену любимой женщины?

— Вообще-то он менял их как перчатки, — сказал Фицпатрик. — Так что я не уверен, что он через неделю вспомнит о ней.

— Когда это случилось? Когда он обо всем узнал?

— В день до своего похищения.

Мог бы и соврать, подумал Турецкий, сказать,

что это было гораздо раньше. А так выставляет себя в невыгодном свете. Или наоборот, это такое изощренное алиби? Вот он я, дескать, весь на ладони вместе со своими грехами…

— Вы давно работаете вместе с Мэдисоном?

— Это была наша первая картина. — Фицпатрик вздохнул. — Жаль, что все так вышло. Мэдисон — гений, я всегда мечтал снимать для него.

— Как давно вы знакомы?

— Несколько лет, пожалуй. На каком-то фестивале выпивали вместе. Не то в Монреале, не то где-то в Гонолулу…

— В Гонолулу есть фестивали?

— Для знающего человека фестивали есть везде, — веско сказал Фицпатрик.

— Очень интересно. А мог Мэдисон плюнуть на все и поехать куда-нибудь вот так тусоваться, «фес-тивалить»?

— Да вообще-то запросто, но…

— Но вы думаете, что его похитили?

— Но я же видел это своими глазами!

— Расскажите, пожалуйста.

Фицпатрик рассказал. Ничего нового для себя

Турецкий не услышал. Приметы курьера из Министерства культуры были столь расплывчатыми, что не опровергали предыдущих сведений и не добавляли ничего интересного.