Пробить камень   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

— Что-нибудь еще? — удивился Плотников, глядя на неловко застывшего в дверях следователя: из солидного чиновника тот вдруг превратился в… В кого же?

— Жена меня убьет, — сознался Александр Борисович. — Автограф, если можно…

— С удовольствием, — серьезно сказал Плотников, задумался на мгновение, снял с полки ди-ви-ди с фильмом «Камнепад» и подписал.

От Плотникова Турецкий отправился прямиком на кафедру киноведения. Там было заперто. Рядом, правда, помещался деканат сценарно-киноведчес-кого факультета. Дородная секретарша Зоя Федоровна сообщила, что по интересующему Турецкого вопросу нет нужды теребить заслуженных деятелей культуры. Есть студенты, которых вполне можно напрячь.

— А они это самое… — засомневался Турецкий, — в смысле, копенгаген?

— Еще как, — уверенно ответила секретарша. — Рекомендую — вот!

Она кивнула в сторону. Тут только Турецкий заметил двух студиозусов, сидевших прямо на полу у огромного шкафа с журналами и о чем-то тихо споривших.

— Демократично у вас, — пробормотал Александр Борисович.

— Да уж, — сказала она со странной смесью гордости и осуждения.

Худенький и совсем юный мальчик был киноведом, а толстяк лет двадцати пяти — из режиссерской мастерской Плотникова, его звали Вениамин. Он метнул на секретаршу тяжелый взгляд, но покорился. Впрочем, узнав суть вопроса, Вениамин просиял.

— Нет ничего проще, — сказал он. — Конечно,

Мэдисон — русский по происхождению. Но в России прежде никогда не был. А вот предки его отсюда. Он же Медовников!

— Это я уже знаю, — прервал Турецкий.