Из Дневника старого врача   ::   Пирогов Николай Иванович

Но это значило бы подчинить интерес науки и искусства всецело высшему нравственному чувству.

Да, так должно бы быть; но тут являются другие соображения, делающие невозможным решение вопроса: как поступить в сомнительном случае; а таких случаев не десятки, а сотни.

Старикашка Рюль был прав, когда он требовал от госпитальных хирургов, чтобы они не иначе предпринимали операции, как с согласия больных. Он раздосадовал меня однажды, явившись в Обуховскую больницу в тот самый момент, когда я приступал к операции аневризмы, и спросил больного, желает ли он операции.

- Нет,- отвечал он.

- В таком случае,- решил Рюль,- нельзя оперировать против желания.

(Иог. Рюль (1764-1846)-медиц. инспектор петербургских больниц, в которых П. работал после переезда в Петербург.)

Все мы, молодые врачи, смеялись над пуританством Рюля, называли его козодоем, caprimulgus europensis, на которого он был, действительно, похож, Hosentrompetr'om; говорили также про него, что он приобрел себе почет в петербургском медицинском мире только тем, что умел ловко ставить промывательные покойной императрице Марии Федоровне; - все это говорилось и болталось только потому, что отживший старик осмеливается вмешиваться в дела науки и искусства и вредить научным интересам.

- Так- говорили,- дойдет, пожалуй, до того, что у больных в госпиталях надо будет испрашивать согласия на кровопускания, ставление банок и мушек.