Из истории одного детского невроза   ::   Фрейд Зигмунд

Чрезвычайно ценно, что одновременно в воспоминаниях пациента всплывали фантазии совершенно иного pода, содержащие картины того, как бьют и секут мальчиков, особенно бьют по пенису; а каких мальчиков должны были заменить эти анонимные объекты, легко понять из других фантазий, которые рисовали ему картины того, как престолонаследника запирают в карцер и бьют. Престолонаследником был, очевидно, он сам; садизм обратился, следовательно, в фантазии против него самого и превратился в мазохизм. То обстоятельство, что половой орган сам получает наказание, заставляет сделать вывод, что при этом превращении принимало уже участие сознание своей вины, что относилось к онанизму.

В анализе не оставалось сомнения, что эти пассивные стремления появились одновременно или очень скоро после активно-садистских. [5] Это соответствует необычайно ясной, интенсивной и длительной амбивалентности больного, которая здесь впервые проявилась в равномерном развитии противоположных частичных влечений. Такое положение вещей осталось и в будущем для него так же характерным, как и другая черта, выражающаяся в том, что, собственно говоря, ни одна из имевшихся у него когда-либо позиций либидо не уничтожалась вполне более поздней. Она сохранялась наряду со всеми другими и давала ему возможность постоянно колебаться, что было несовместимо с образованием установившегося характера.

Мазохистские стремления мальчика приводят к другому пункту, упоминания о котором я избегал, потому что он был окончательно установлен только анализом следующей фазы развития пациента.