Я, Богдан (Исповедь во славе)   ::   Загребельный Павел

Горькие шутки, панове, ох горькие!

К участию в элекции нового короляказацкая депутация не была допущена, избран был средний сын Зигмунда Владислав, человек вроде бы добрый, каким я его знал по своей службе в королевском кабинете, однако внешне добрые люди часто бывают нерешительными, Владислав именно и был таким. Измучила его тяжелая болезнь почек. Из-за этого лицо его было обескровленным, даже серым. А может, и душа у него была серая? Уже на сейме элекционном повел речь о замирении в государстве, стремясь к этому замирению, может, для самого себя. Панство вряд ли обращало внимание на королевские прихоти, однако Владислав был упрямым в своем стремлении успокоить греческую веру. На сейме коронационном он провозгласил о намерении дать для православных диплом королевский о свободе верования, права и привилегии. За короля тянули руку владетель добр волынских Адам Кисель, князь Четвертинский из рода Святополков и брацлавский подсудок Михаил Кропивницкий. К диплому нужно было приложить большую государственную печать, но она хранилась у коронного канцлера, канцлером же был бискуп Яков Задзик и печати для схизматов не дал. Тогда король попросил малую печать у канцлера Великого княжества Литовского Радзивилла. Тот сказал, что его духовник не советует прикладывать печать к такому сомнительному документу. Король, зная, что духовник Радзивилла любит чинить часы, достал свои часы и, показывая Радзивиллу, сказал: "Пусть твой духовник занимается часами и не встревает в дела, которые могут вызвать раздор в Речи Посполитой".