JК
Я, Богдан (Исповедь во славе) :: Загребельный Павел
Страница: 29 из 938Когда усаживались на торжественный обед, велел принести ему палаш гетманский и после первых виватов начал искать меня, чтобы собственной рукой отсечь голову непокорному писарю войсковому, отважившемуся промолвить столь дерзкие слова о шляхетской надежде на обуздание духа казацкого.
- Где тот мерзавец? - загремел ясновельможный, потому что не было меня ни за столом, ни в покоях комендантских, ни во дворе крепостном, ни за стенами.
Не дожидаясь излияния гнева коронного, собрал я свое добро, оседлал коня и скрылся за воротами в широком поле. Погони не боялся, что мне погоня! Кинулась она по степным тропам на Сечь - не нашла меня там. Двинулась вверх по реке, к усадьбам и становищам реестрового казачества, но и там не было меня. Никто не знал, куда я исчез, на каком коне поскакал - на белом или вороном. Потому как поехал я не по дорогам привычным, а переметнулся через Днепр, перелетел через бурлящие пороги, в облаках водных брызг, в радугах и громах реки великой, а может, и не летел, а перескочил по каменным заборам да отмелям - на ту сторону, где чебрец и полынь широкой степи, где конский пот и татарский дух и где буераки в степи узкие, будто татарские глаза. И если бы даже хищная стрела крымчака летела на меня, то не попала бы никогда: если бы целились в коня белого, я оказался бы на черном, а если бы попали в коня вороного, я оказался бы на белом - таким был у меня конь; с одной стороны белый, а с другой - вороной, а по ногам седой, как степь.
Гей, сивий коню, тяжко тобi буде:
Поїдемо разом з вiтром,
Попасу не буде.
2
Где я тогда оказался, где пребывал и что делал? Никто не прослеживал ни моих путей, ни моих лет.
- Где тот мерзавец? - загремел ясновельможный, потому что не было меня ни за столом, ни в покоях комендантских, ни во дворе крепостном, ни за стенами.
Не дожидаясь излияния гнева коронного, собрал я свое добро, оседлал коня и скрылся за воротами в широком поле. Погони не боялся, что мне погоня! Кинулась она по степным тропам на Сечь - не нашла меня там. Двинулась вверх по реке, к усадьбам и становищам реестрового казачества, но и там не было меня. Никто не знал, куда я исчез, на каком коне поскакал - на белом или вороном. Потому как поехал я не по дорогам привычным, а переметнулся через Днепр, перелетел через бурлящие пороги, в облаках водных брызг, в радугах и громах реки великой, а может, и не летел, а перескочил по каменным заборам да отмелям - на ту сторону, где чебрец и полынь широкой степи, где конский пот и татарский дух и где буераки в степи узкие, будто татарские глаза. И если бы даже хищная стрела крымчака летела на меня, то не попала бы никогда: если бы целились в коня белого, я оказался бы на черном, а если бы попали в коня вороного, я оказался бы на белом - таким был у меня конь; с одной стороны белый, а с другой - вороной, а по ногам седой, как степь.
Гей, сивий коню, тяжко тобi буде:
Поїдемо разом з вiтром,
Попасу не буде.
2
Где я тогда оказался, где пребывал и что делал? Никто не прослеживал ни моих путей, ни моих лет.