Страница:
101 из 438
Они словно накаливались изнутри: поначалу синие, потом белые и лишь после с каждой минутой становились все более и более голубыми, переливными — ночными. Весело поскрипывали полозья саней, под звон колокольчика лошадка бежала легко, пофыркивала от удовольствия, но вот дорога нырнула в овраг и пошла среди низеньких кустов, совсем реденькой березовой поросли.
— Далеко ли еще? — спросил я возчика, молчаливого бородатого мужика из соседнего с полком сельца.
— Да рядом, господи!.. Сичас за лесом! — отозвался он, задергал вожжи и застегал лошадь своим кнутиком.
Въехали в лес. Стемнело совсем. Из черной мглы впереди вдруг засверкали два красных глаза. «Никак волки?..» — подумал я, и проснулось давно забытое, чисто русское, пленительное это растворение в ночи, когда луга, реки, пустынные дороги под звездами, кажется, будто того и ждут, чтобы мы пришли с приметами и суевериями, шептались и были близки и откровенны с кем-то похожим на нас, кого мы и ждем, выдумываем и никогда не встречаем. Ходили ведь раньше при свете месяца по воду девицы, окунали ведро, загадывали на тех, по ком вздыхали. А мы не поем теперь старых песен, не верим месяцу, а сами все те же в тайностях и желаниях…
— Ну, вот твой полчок, командир!.. — прервал мои размышления возница и, повернувшись ко мне, указал кнутом на одноэтажные бараки.
Удары топора, скрип снега под ногами, хлопанье примерзших за ночь дверей звонко разносились в сухом морозном воздухе.
|< Пред. 99 100 101 102 103 След. >|