JК
Яик - светлая река :: Есенжанов Хамза
Страница: 882 из 1014Вот и сейчас, не говоря ни слова в ответ, Емуганов склонил голову и уставился маленькими серыми глазками на необычного арестанта, так непохожего на других и речью и всем своим обликом.
Только через некоторое время он дал знак двум конвоирам султана. И два солдата, как заводные, точь-в-точь повторяя одни и те же движения и в том же порядке, один впереди, другой позади, приподняв к плечам обнаженные шашки, вывели Каратаева из кабинета.
"Старый степной волк!" - процедил генерал после того, как вывели арестанта.
"Как ни тряси старое дерево, те листья, которые должны слететь, давно уже опали сами", - подумал про себя заключенный, шагая между конвоирами.
Снова "сорокатрубая" разинула свою пасть - тяжелые ворота бесшумно раскрылись, безмолвно проглотили его.
Массивная дверь одиночной камеры - два шага в длину, - как бы соскучившись по заключенному, приняла его в свои объятия, цепкий замок щелкнул с лязгом, звуки улицы и тюрьмы мгновенно заглохли.
Ни шороха. Заключенный сел на край узкой плоской койки, вросшей железными ножками в цементный пол. Еще густая, еще мало тронутая сединой борода не скрывала красивого, продолговатого и чуть скуластого, худощавого лица. Волосы, зачесанные слева направо, тоже еще густые, как и борода, только слегка посивели; они обрамляли не слишком высокий, но широкий с мелкими морщинами лоб. Соразмерный нос с тонкими ноздрями придавал благородство умному лицу арестанта.
Только через некоторое время он дал знак двум конвоирам султана. И два солдата, как заводные, точь-в-точь повторяя одни и те же движения и в том же порядке, один впереди, другой позади, приподняв к плечам обнаженные шашки, вывели Каратаева из кабинета.
"Старый степной волк!" - процедил генерал после того, как вывели арестанта.
"Как ни тряси старое дерево, те листья, которые должны слететь, давно уже опали сами", - подумал про себя заключенный, шагая между конвоирами.
Снова "сорокатрубая" разинула свою пасть - тяжелые ворота бесшумно раскрылись, безмолвно проглотили его.
Массивная дверь одиночной камеры - два шага в длину, - как бы соскучившись по заключенному, приняла его в свои объятия, цепкий замок щелкнул с лязгом, звуки улицы и тюрьмы мгновенно заглохли.
Ни шороха. Заключенный сел на край узкой плоской койки, вросшей железными ножками в цементный пол. Еще густая, еще мало тронутая сединой борода не скрывала красивого, продолговатого и чуть скуластого, худощавого лица. Волосы, зачесанные слева направо, тоже еще густые, как и борода, только слегка посивели; они обрамляли не слишком высокий, но широкий с мелкими морщинами лоб. Соразмерный нос с тонкими ноздрями придавал благородство умному лицу арестанта.