Эдит Пиаф   ::   Берто Симона

Ему не хватало не доброты, а ощущения реальности. Он

меня видел в голубом и розовом, в цветах "американской

детской"... Наполовину сестрой, наполовину матерью... Для женщины

в его выдуманном мире места не оставалось...".

Меня всегда поражала трезвость суждений Эдит. Все было предельно ясно, было выявлено все существенное, все было точно, как в аптеке, не требовало поправок и дополнений.

"Знаешь, Момона, ведь Дугги мне снова звонил. У него была

выставка в Америке. Он сказал, что вернется, когда немного

"подрастет"! Но я не в том возрасте, чтобы возиться с мальчиками.

Уже не молода и еще не стара. Его я действительно любила, только

он жил в стерильном мире, в то время как мой кишел микробами.

Чтобы выжить в нем, в детстве ему не сделали прививок!"

В тот день мы много разговаривали. Эдит очень хорошо себя чувствовала.

"Это правда, Момона: "Я не жалею ни о чем...". Но очень

боюсь наркотиков, а вынуждена продолжать. Теперь, когда мне колют

морфий, я дрожу от страха. Не хочу снова пройти через все, что

было. Больше я этого не выдержу...

Я впервые испытала чувство, которое валит с ног,- стыд. Как

подумаю, что есть люди, которые видели меня, когда я вела себя

хуже животного, мне становится тошно! А когда тошнит от самой

себя - это очень мучительно!"

Как я и ожидала, Шарль Дюмон, в отличие от других, занял в жизни Эдит особое место. Терпеливый, мягкий и ласковый, он не командовал ею, но и не подчинялся.