Эдит Пиаф   ::   Берто Симона

Судья, строгий и справедливый,сказал мне: "Вас возвращают вашей матери". Меня отвезли к "Доброму пастору" за вещами. В семь часов вечера я оттуда вышла. Сначала я отправилась к матери, чтобы соблюсти видимость, а потом помчалась на улицу Вертю, где, как сказал Анри, Эдит пела "У Мариуса" под оркестр.

Когда Эдит меня увидела, она улыбнулась своей чудесной улыбкой, как тогда, у Аль-верна, и сказала:

- Ну вот и ты наконец. Долго же тебя не было. Начинаем все сначала.

Снова беспросветная нищета. Хуже - полный крах. Все отвернулись от Эдит. Друзей можно было пересчитать по пальцам: Жак Буржа, Жюэль, аккордеонист и Ж. Канетти из Радио-Сите, который и потом в течение долгого времени оказывал ей настоящую помощь.

"Знаешь,- сказала мне Эдит,- я не пала духом. Я пошла на

похороны папы Лепле в Сент-Оноре-д'Эло, принесла цветы с лентой

"На память от вашего воробышка". За цветы заплатил Жако. Если бы

ты видела их рожи! Похоронный вид, а у меня - мой, обычный, тот,

который любил папа Лепле. Только лицо заплакано. Выглядела я,

наверное, страшно. Моим траурным платьем стало наше, вязаное.

Женщины все были в черных мехах, кто в гладких, кто в пушистых.

Все эти люди смотрели на меня так, как будто мне там не

место. Но я была на своем месте, Момона. И таких, как я, которые

имели право там быть, было не так уж много!

Вечером я сделала глупость - пошла в "Жернис".