Продолжение следует, или Наказание неминуемо   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Грудастый пятидесятилетний мужик, похожий на растолстевшую бабу, но только лысый и небритый, как теперь модно — с короткой седоватой щетиной по щекам и подбородку, — сидел за столиком в кафе, неподалеку от входа на рынок, и хлебал густой, жирный суп. Перед ним стоял стеклянный графинчик, граммов на двести, уже ополовиненный, и лежала груда зелени. Ясный пень, похмелялся, хотя уже давно не утро. Но для Лаврентьича, так звали толстяка, начальника службы охраны рынка, время суток значения не имело. Хачики, армяне, торговавшие на рынке, специально для него готовили свой особый хаш, горячий и жирный, — из говяжьих ножек и рубца, с острой чесночной приправой. И Лаврентьич шумно хлебал его, загрызая, как положено, пучками свежей пряной зелени — укропом, петрушкой, кинзой и базиликом. Этот процесс был похож у него на некое священнодействие, но все вокруг знали, что именно в такие минуты с Лаврентьичем можно было положительно решить любые, даже самые сложные и запутанные вопросы. Он словно балдел от наслаждения и был податлив на обещания. Которые, впрочем, исполнял. И за это его уважали.

И еще торгующим на рынке и вокруг него и имевшим, так сказать, свой частный, отдельный бизнес было известно, что с каждого участника любой сделки лично Лаврентьич имел свои твердые и постоянные три процента. Он произносил это слово с ударением на первом «о». Про него иногда так и говорили: «Три прОцента».

— Привет Лаврентьичу, — сказал, подходя, Самдели, но не присаживаясь на соседний стул. Приглашения не последовало. Это означало, что и дело у него копеечное, не для долгого разговора.