Юрий Милославский, или Русские в 1612 году   ::   Загоскин М Н

Эй ты, мерзлый! Полно, брат, гарцевать, сиди смирнее! Ну, теперь отлегло от сердца; а давеча пришлось было так жутко, хоть тут же ложись да умирай...

Ахти, постой-ка: никак дорога пошла направо. Мы опять едем целиком.

Тут налево от них послышался лай собаки; незнакомый поворотил в ту сторону.

- Куда ты, земляк? Постой! - вскричал Алексей, схватив за повод лошадь, - или хочешь опять замерзнуть?

Но незнакомый махнул плетью и, протащив несколько шагов за собою Алексея, выехал на большую дорогу.

- Видишь ли, - прошептал он едва внятным голосом, - что моя собака лучше твоего знает дорогу?

- Эге, да ты стал поговаривать! Ну, что, брат, ожил?

Незнакомый не отвечал ничего и, продолжая ехать молча, старался беспрестанным движением разогреть свои оледеневшие члены; он приподнимался на стременах, гнулся на ту и другую сторону, махал плетью и спустя несколько минут запел потихоньку, но довольно твердым голосом:

Гой ты море, море синее!

Ты разгулье молодецкое!

Ты прости, моя любимая,

Красна девица-душа!

Не трепать рукою ласковой

Щеки алые твои;

А трепать ли молодцу

Мне широким веслом

Волгу-матушку...

- Ого, товарищ! - сказал Алексей, - да ты никак совсем обтаял - песенки попеваешь!

- Да, добрые люди, спасибо вам! долго бы мне спать, если бы вы меня не разбудили.

- Откуда ты? - спросил Юрий, - и куда пробираешься?

- Из-под Москвы; а куда иду, и сам еще путем не знаю.