Юрий Милославский, или Русские в 1612 году   ::   Загоскин М Н

Дав время Алексею утолить первый голод, он спросил его: давно ли они из Москвы?

- Седьмой день, хозяин, - отвечал Алексей. - Словно волов гоним! День стоим, два едем. Вишь, какую погоду бог дает!

- А что, вы московские уроженцы?

- Как же! мы оба с барином природные москвичи.

- Так вы и при Гришке Отрепьеве жили в Москве?

- Вестимо, хозяин! Я был и в Кремле, как этот еретик, видя беду неминучую, прыгнул в окно. Да, видно, черт от него отступился: не кверху, а книзу полетел, проклятый!

- Ему бы поучиться летать у жены своей, Маринки, - сказал стрелец. Говорят, будто б эта ведьма, когда приступили к царским палатам, при всех обернулась сорокою, да и порх в окно!.. Чему ж ты ухмыляешься? - продолжал он, обращаясь к купцу. - Чай, и до тебя этот слух дошел?

- Не всякому слуху верь, - сказал с важностию купец.

- Знаю, знаю! вы люди грамотные, ничему не верите.

- Ученье свет, а неученье тьма, товарищ. Мало ли что глупый народ толкует! Так и надо всему верить?

Ну, рассуди сам: как можно, чтоб Маринка обернулась сорокою? Ведь она родилась в Польше, а все ведьмы родом из Киева.

- Оно, кажись, и так, хозяин, - продолжал стрелец, почти убежденный этим доказательством, - однако ж вся Москва говорит об этом.

- Да она и теперь еще около Москвы летает, - сказал Кирша, положа на стол деревянную ложку, которою ел толокно.

- Неужели в самом деле? - вскричал купец.

- Я сам ее видел, - продолжал спокойно запорожец.

- Как видел?

- А вот так же, хозяин, как вижу теперь, что у тебя в этой фляжке романея.