Юрий Милославский, или Русские в 1612 году   ::   Загоскин М Н

да, точно так... паном Копычинским.

- Неправда, не верьте ему! - закричал поляк, обращаясь к казакам. - Это клевета!.. Копычинского не только Лисовский, но и сам черт не смел бы ударить нагайкою: он никого не боится!

- Да что ж за нелегкая угораздила его завалиться между гряд вто время, как другие дрались?

- Что? как что?.. Да кто тебе сказал, что я лежал между гряд?

- Ага! так эго ты, ясновельможный? Прошу покорно, чего злые люди не выдумают! Ведь точно говорят, что Лисовский тебя поколошл и что если б на друюп день ты не бежал в Москву, то он для острастки дру! их непременно бы тебя повесил.

- Какой вздор, какой вздор! - перервал поляк, стараясь казаться равнодушным. - Да что с тобою говорить! Гей, хозяин, что у тебя есть? Я хочу поужинать.

- Ахти, кормилец! - отвечал хозяин, - да у меня ничего, кроме хлеба, не осталось.

- Как ничего?

- Видит бог, ничего!.. Была корчага кати, толокно и горшок щей, да всё проезжие поели.

- Быть не может, чтоб у тебя ничего не осталось.

Гей, Нехорошко! - продолжал ои взглянув на одного из казаков, пошарь-ка в печи: не найдешь ли чегонибудь.

Казак отодвинул заслонку и вытащил жареного гуся.

- Цо то есть?--закричал поляк. - Ах ты лайдак!

как же ты говорил, что у тебя нет съестного?

- Да это чужое, родимый, - сказала хозяйка. - Этого гуся привез с собою вот тот барин, что спит на печи.

- А кто он? Поляк?

- Нет, кормилец, кажись, русский.

- Москаль?..