Южный комфорт   ::   Загребельный Павел

Да разве нам ведомо, кто и когда бросает в нашу душу горькое зерно страдания и в какой день прорастет оно отравленным зельем, а душа вспыхнет холодным, злым огнем, и обуглится, и покроется серым пеплом?!

"Южный комфорт". Интересно, что бы он сказал два или три года назад, услышав такое название?

Все повторяют, что Киев прекрасен, а ведь красота никому не дает освобождения, не выпускает из своих объятий, обступает, сковывает волю, очаровывает навеки.

Куда и зачем он едет?

Твердохлеб проезжал по древним улицам и спускам, вокруг буйствовали цвета - зеленый, белый, золотой, цвета соборов и дворцов, цвета Киева, на тысячелетних холмах высились памятники и монументы - древние и новые, отовсюду звучал в этом праславянском граде голос вечности, этот бронзовый Герольд, оповещающий грядущее о своих временах.

(А что возвещают следователи?)

Пятнадцать веков Киева. Кто тут жил? О ком осталась память? Пламя времени. Тщеславие.

А Киев не замечает даже тех, кто въезжает в него. А кто выезжает? Ну-ну!

Твердохлебу хотелось быть разговорчивым, как школьнику.

- Знает ли начальник Киевской автоинспекции, кто выезжал из Киева в девятом или семнадцатом веке? - спросил он у водителя.

- Тогда еще не было автоинспекции, - хмыкнул тот.

- А может быть, это просто выше его просвещенности - знать такое? - не отставал Твердохлеб.

- Станьте королем или президентом, тогда он вас заметит, - добродушно посоветовал таксист.