Как стать несчастным без посторонней помощи   ::   Вацлавик Паул

Попробуйте вдуматься в смысл фразы, взятой из одного из писем Жан Жака Руссо к мадам д'Удето: «Будь вы моей, то сам факт обладания вами лишал бы меня той, пред кем преклоняюсь» . Что, не уловили? Тогда прочитайте еще раз. Не спорю, что на вкус среднего потребителя подобных сентенций мысль, которую, судя по всему, хотел выразить этой фразой Руссо, должна казаться, мягко говоря, несколько неожиданной. Ибо гласит она следующее: «Если ты, моя возлюбленная, уступишь страстным мольбам и упадешь в мои объятья, то самим этим фактом впредь лишишь себя права считаться олицетворением моей любви». Этот бытовавший в XVIII веке несколько возвышенный подход к любви жив-здоров и по сей день. Особенно процветает он в одной из стран Средиземноморья, где мужчина, предварительно как следует убедив себя в том, что он буквально сгорает от страсти, начинает преследовать избранницу непрерывными мольбами, просьбами и уговорами, пока та наконец не решится уступить его пламенным речам. И вот тут-то он и вознаграждает ее оскорбительным презрением – ведь порядочная женщина никогда бы не позволила себе сдаться. Неудивительно, что именно в этой же самой стране существует широко распространенная – хотя, разумеется, и не признаваемая официально – поговорка: «Все женщины шлюхи, кроме моей собственной матери – та была святой». (Уж она, конечно, никогда не позволила бы себе «этого».)

В своей книге «Бытие и ничто» Жан Поль Сартр определяет любовь как тщетное стремление подчинить себе свободу как таковую.