Калигула, или После нас хоть потоп   ::   Томан Йозеф

Еще три года жизни -- и Рим получит императора!"

Волныс шумом разбивались о скалы. Тиберий любил когда-то этот шум. Сорок лет назад, на Родосе, во времена своего восьмилетнего изгнания, он каждый вечер проводил у моря, и море утоляло тоску. Теперь морской шум пугает его и тревожит.

От старости, смертельной болезни одно лекарство -- тишина. Глубочайшая, беспредельная, успокаивающая тишина. Но как найти ее на этой сумасшедшей земле?

Спускается ночь. При свете светильников сидят один против другого двое мужчин. И поблескивает золотой перстень императора -- знак верховной власти. Его блеск подстегивает мысль Гая. Перстень -- это трон, трон -это власть над миром, неограниченное господство, какого даже бессмертные олимпийцы не знали.

Здоровье Тиберия подорвано. Сколько еще месяцев, сколько еще дней? Перемены не за горами. Когда погаснет одна звезда и загорится другая?

Страстное желание распирает грудь старика: оттянуть конец, жить!

Еще три года!

Я хочу жить наконец, кричит все в Калигуле.

Ты стоишь на моем пути!

В этом их мысли сходны.

Сумасшедшим огнем горит это сходство в глазах молодого, и, как стальные кинжалы, пригвождают врага к черному мрамору глаза старика -- острые, неумолимые, жестокие.

Ползет время. Жизнь обоих висит на волоске. Ожидание -- готовый лопнуть канат.

Страх -- печать всех империй,

страх -- воздух всех императоров,

страх -- босоногий головорез, крадется по комнате, подбирается к самому сердцу, пронизывает до костей, жжет.