JК
Книга ЗОАР :: Лайтман Михаэль
Страница: 10 из 184, когда они в отрыве от материала. И выносятся им оценки «хорошо» или «плохо» даже в то время, когда эти свойства отделены от материи.
Этот третий вид познания – абстрактное познание – не принимается истинными, осторожными исследователями, потому как невозможно полностью полагаться на него, ведь, исследуя свойство, не облаченное в материю, можно ошибиться в его оценке. Например, последователь «мусар» – идеалист, т.е. неверующий, в итоге своих теоретических, отделенных от материала, исследований, может прийти к выводу, что, хоть весь мир пусть разрушится, он не спасет его, если для этого надо будет солгать. Но это не мнение Торы, утверждающее, что «на все надо идти во имя спасения жизни».
Но если бы исследователь изучал свойства «правда» и «ложь» в их связи с материалом, то эти свойства были бы понятны только по их пользе или вреду относительно этого материала.
Таким образом, в результате жизненного опыта поколений, когда человечество увидело несчастья, причиняемые «лживыми», и пользу, исходящую от «правдивых», то пришло к выводу, что нет лучшего в мире свойства, чем «правда», и худшего, чем «ложь».
Но если бы идеалист понимал это, то принял бы и мнение Торы и признал, что спасение одного человека несравненно важнее, чем вся теоретическая важность свойства «правда».
Этот третий вид познания – абстрактное познание – не принимается истинными, осторожными исследователями, потому как невозможно полностью полагаться на него, ведь, исследуя свойство, не облаченное в материю, можно ошибиться в его оценке. Например, последователь «мусар» – идеалист, т.е. неверующий, в итоге своих теоретических, отделенных от материала, исследований, может прийти к выводу, что, хоть весь мир пусть разрушится, он не спасет его, если для этого надо будет солгать. Но это не мнение Торы, утверждающее, что «на все надо идти во имя спасения жизни».
Но если бы исследователь изучал свойства «правда» и «ложь» в их связи с материалом, то эти свойства были бы понятны только по их пользе или вреду относительно этого материала.
Таким образом, в результате жизненного опыта поколений, когда человечество увидело несчастья, причиняемые «лживыми», и пользу, исходящую от «правдивых», то пришло к выводу, что нет лучшего в мире свойства, чем «правда», и худшего, чем «ложь».
Но если бы идеалист понимал это, то принял бы и мнение Торы и признал, что спасение одного человека несравненно важнее, чем вся теоретическая важность свойства «правда».