JК
Проклятье фараона :: Питерс Элизабет
Страница: 292 из 350Сам Вандергельт, как ребенок умирая от любопытства, весь вечер изводил меня просьбами «ну хоть немножечко намекнуть», что задумал профессор. На уговоры я не поддалась, свято храня тайну... которой сама не знала.
Зато я точно знала, что пролью бальзам на душу мужа, подпустив немного драматизма в его загадочный план. Поэтому в голове процессии двигались несколько всадников (из числа рабочих) с горящими факелами в руках. Коляски медленно катили по долине; призрачное освещение, ночное безлюдье, фантастический пейзаж опутывали нас чарами, и при въезде в ущелье я уже ощущала себя незваным гостем в святая святых властителей Египта.
Перед входом в пещеру пылал громадный костер. Навстречу нам шагнул...
Я готова была хохотать и рыдать от восторга одновременно. Наряд Эмерсона состоял из длиннющего просторного малинового балахона с пелериной на плечах и уморительной шапочки с кисточкой. Края шапочки и пелерины были оторочены мехом. Наверняка не скажу, но думаю, что это одеяние доктора философии какого-нибудь малоизвестного европейского университета Эмерсон приобрел в Луксоре – там на каждом шагу встречаются лавки старьевщиков.
Эмерсон галантно протянул руку (непомерно длинный, расширяющийся книзу рукав балахона свалился до самого плеча), помог мне выйти из коляски и сопроводил к полукругу из стульев, расставленных на пятачке перед костром. Среди смуглых лиц и тюрбанов я высмотрела две знакомые персоны: величественную – имама и злодейскую – Али Хасана, который имел наглость усесться в переднем ряду.
Зато я точно знала, что пролью бальзам на душу мужа, подпустив немного драматизма в его загадочный план. Поэтому в голове процессии двигались несколько всадников (из числа рабочих) с горящими факелами в руках. Коляски медленно катили по долине; призрачное освещение, ночное безлюдье, фантастический пейзаж опутывали нас чарами, и при въезде в ущелье я уже ощущала себя незваным гостем в святая святых властителей Египта.
Перед входом в пещеру пылал громадный костер. Навстречу нам шагнул...
Я готова была хохотать и рыдать от восторга одновременно. Наряд Эмерсона состоял из длиннющего просторного малинового балахона с пелериной на плечах и уморительной шапочки с кисточкой. Края шапочки и пелерины были оторочены мехом. Наверняка не скажу, но думаю, что это одеяние доктора философии какого-нибудь малоизвестного европейского университета Эмерсон приобрел в Луксоре – там на каждом шагу встречаются лавки старьевщиков.
Эмерсон галантно протянул руку (непомерно длинный, расширяющийся книзу рукав балахона свалился до самого плеча), помог мне выйти из коляски и сопроводил к полукругу из стульев, расставленных на пятачке перед костром. Среди смуглых лиц и тюрбанов я высмотрела две знакомые персоны: величественную – имама и злодейскую – Али Хасана, который имел наглость усесться в переднем ряду.