Проклятие Гоголя   ::   Спасский Николай

В орбиту секретной войны вовлекаются миллионы. И вот мы сейчас сидим с вами в Риме и пьем «Фраскати».

Гремин уставился на собеседника озадаченный.

– Объясню. В последние годы стали по-новому смотреть на российскую эмиграцию на Западе. Раньше опасались, что она может поднять мятеж где-нибудь в российской глубинке. Сейчас по такому поводу стоит разве что пошутить. Вожди эмиграции состарились, спились, выжили из ума. Но явилась масса бывших военнопленных, угнанных в

Германию, временно перемещенных лиц. И американцы, и англичане активно работают с этим контингентом… Развернулась настоящая война за умы и сердца эмигрантов. И победить, поубивав вожаков антисоветского подполья, уже не получится. Хотя кого-то придется физически устранить. Того же Бандеру, например. Надо перетягивать эмигрантов на нашу сторону, убеждая их, что Советская Россия – не столько авангард всемирной революции, сколько наследница Российской империи. Нужны новые люди, жившие на Западе, говорящие на иностранных языках, знающие западный образ жизни и западную культуру. А главное – требуются новые идеи. Та же идея православия.

Гремин заметно вздрогнул. Видимо, он ожидал услышать все что угодно, но только не это.

– Нужно объединить Советскую Россию и Россию зарубежную, Россию коммунистическую и Россию православную. Разрабатывалось несколько идей. Одна из них докладывалась лично Сталину. Речь идет о канонизации Гоголя.

Гремин сидел неподвижно с широко открытыми глазами.