Корабли Санди   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Незнакомая женщина получила то, о чем я, жена его, так тосковала,- прежнюю улыбку. Не разучился он улыбаться. Он только мне не улыбался. И я вдруг подумала, холодея: "А ведь я, наверно, уйду от него".

- Но, мама...- Я чуть не плакал от жалости.- За что он на тебя сердился?

- Я и сама не знаю... Я часто думала об этом. - Но ты его спрашивала?

- Конечно.

- А он что?

- Он никогда не признавал, что он сердится. Самого факта не признавал. Он говорил: "Не выдумывай. За что мне на тебя сердиться?"

- Вот именно - за что? А если я его спрошу?

- Он скажет то же самое. Ну и вот. Я терпела сколько могла. В молодости больше сил. А теперь больше не могу. Я ожесточилась против него. Я не дам больше гасить мою радость! Я хочу радоваться жизни и людям. Так я и сказала твоему отцу... Хватит об этом. Хорошо? Расскажи лучше о Мальшете, о Лизе. Ты мне много о них писал.

Мы еще долго обо всем говорили с мамой.. К той теме больше не возвращались.

...В воскресенье утром я пошел к отцу. Мне отперла бабушка, как всегда приодетая, будто собралась в театр, с уложенными у лучшего парикмахера города волосами.

Она вскрикнула, узнав меня, и заплакала, обрадовавшись, или от другого какого чувства.

- Сашенька! Саша приехал! Как вырос, возмужал! Анд-рюша!

С отцом я поздоровался не очень сердечно. Не мог. Ему,. кажется, было неловко. Но он напустил на себя веселость.

Он постарел, стал суше и по-военному подтянулся, будто не на заводе работал, а служил в армии. Я вручил им подарки.