Корсар   ::   Фаррер Клод

Вот почему, в первый же день их прихода на Тортугу, когда адмиральский вельбот отвозил их с корабля на берег, господа де Сен-Лоран и Бегон, заметив стоявший на якоре "Горностай" и узнав в нем чересчур знаменитый фрегат упомянутого Тома-Ягненка, также чересчур знаменитого, не смогли, ни тот, ни другой, сдержать тот жест, - жест удивления и любопытства, - который Тома, глядя в иллюминатор, заметил, как мы видели, как раз, когда они проплывали мимо, - никак, впрочем, не толкуя его, и тем более не подозревая, что этот жест опасный и чреватый для него угрозами...

А Южная экспедиция продолжала, стало быть, спокойно готовиться под благожелательным взором королевских комиссаров, под жерлами молчаливых пушек королевских фрегатов. Тома, со своего все еще стоявшего на якоре "Горностая", вволю мог наблюдать это странное зрелище. Но, несмотря на всяческие рассуждения, он никак не мог с ним освоиться; он даже упорно отказывался его понимать. Как же так? Господа де Кюсси, де Сен-Лоран, Бегон и их прихвостни после того, как сами же столь грозно метали против всяких флибустьеров и всяческой Флибусты гром и молнии, теперь, дивно успокоенные и смягченные, поддерживали это начинание флибустьеров и даже ему покровительствовали?.. Это не подлежало сомнению!.. И каждый день целые караваны шлюпок и плотов, дерзко груженные оружием или свинцом, или порохом в картузах и бочонках, приставали, отнюдь не скрываясь, к кораблям экспедиции...

Оглушенный этим, Тома не выдержал и нарушил, наконец, на один день свое молчаливое настроение. Луи Геноле, тоже очень удивленный, должен был прервать самую длинную из своих послеобеденных молитв, чтобы дать ответ корсару и обсудить с ним создавшееся положение.

- Пресвятая Дева! - гремел Тома.