JК
Корсар :: Фаррер Клод
Страница: 422 из 427"
При этом он грустно улыбался, ибо в памяти его всплывали сестра его Гильемета и прежняя его милая Анна-Мария, а также малуанские горожане, и испанцы из Сиудад-Реаля, также и из Веракруса, и столько встреченных на море команд - и Хуана...
Мечтая и размышляя таким образом, Тома все шагал тем же спокойным шагом, нимало не задумываясь о пути, которым следовал. И поистине чудесно было видеть этого человека, - столь гордого некогда и упорного, - в такой мере успокоенным близостью смерти и как бы уже проникнутым величавой безмятежностью могилы.
Тем не менее, несмотря на равнодушие, которое он теперь выказывал ко всему мирскому, Тома удивился, когда его конвой, покинув улицы самого города, миновал склады и магазины порта и вступил на дорогу, окаймлявшую набережную. Обычно виселицу воздвигали очень далеко отсюда, на вершине небольшой горы, возвышавшейся над всей окрестностью. Изумленный Тома спросил капеллана:
- Где же, черт побери, - сказал он, - меня вздернут, отец мой?
Но духовник снова дружески пожал ему руку.
- Не все ли вам равно, сын мой? Помышляйте лишь о Боге, которого скоро узрите во славе его... И не смотрите туда! - поспешно добавил он в тот миг, когда Тома взглянул на море, желая рассмотреть там на якоре суда.
Добрейший отец хотел таким образом скрыть от его взора виселицу. Но Тома уже все понял, заметив прямо впереди шествия своего собственного "Горностая", ошвартованного четырьмя швартовыми у самого берега.
- Эге! - вскричал он, невольно громче, чем того хотел.
При этом он грустно улыбался, ибо в памяти его всплывали сестра его Гильемета и прежняя его милая Анна-Мария, а также малуанские горожане, и испанцы из Сиудад-Реаля, также и из Веракруса, и столько встреченных на море команд - и Хуана...
Мечтая и размышляя таким образом, Тома все шагал тем же спокойным шагом, нимало не задумываясь о пути, которым следовал. И поистине чудесно было видеть этого человека, - столь гордого некогда и упорного, - в такой мере успокоенным близостью смерти и как бы уже проникнутым величавой безмятежностью могилы.
Тем не менее, несмотря на равнодушие, которое он теперь выказывал ко всему мирскому, Тома удивился, когда его конвой, покинув улицы самого города, миновал склады и магазины порта и вступил на дорогу, окаймлявшую набережную. Обычно виселицу воздвигали очень далеко отсюда, на вершине небольшой горы, возвышавшейся над всей окрестностью. Изумленный Тома спросил капеллана:
- Где же, черт побери, - сказал он, - меня вздернут, отец мой?
Но духовник снова дружески пожал ему руку.
- Не все ли вам равно, сын мой? Помышляйте лишь о Боге, которого скоро узрите во славе его... И не смотрите туда! - поспешно добавил он в тот миг, когда Тома взглянул на море, желая рассмотреть там на якоре суда.
Добрейший отец хотел таким образом скрыть от его взора виселицу. Но Тома уже все понял, заметив прямо впереди шествия своего собственного "Горностая", ошвартованного четырьмя швартовыми у самого берега.
- Эге! - вскричал он, невольно громче, чем того хотел.