Ковчег завета   ::   Хэнкок Грэм

Толпа тут же разразилась криками и топанием ног, женщины издавали пронзительные завывания — нарастающее сотрясение воздуха, которое, как я знал, не один ученый связывал с «определенными музыкальными выражениями в древнееврейском богослужении (еврейское «халлел», эфиопское «эллел»)… ликование, выражаемое многократным повторением слова «эллел» в виде «эллеллэл-эллэллелл» и т. д. Само слово «аллилуйя», возможно, означает «петь халлел, или эллел, Иегове».

Постояв несколько минут в дверях церкви, пока нарастало возбуждение толпы, священники повернули и обошли всю внешнюю галерею, прежде чем спуститься по ступенькам на землю. Как только их ноги коснулись земли, толпа расступилась перед ними, образовав проход, по которому они могли проследовать, а крики, завывания труб, свист флейт, бренчанье лир и звон бубнов достигли предела, оглушили и наполнили разум изумлением.

Я старался следовать по пятам за группой священников, как бы затягиваемый их турбулентным следом. И хотя по сторонам стояли сотни людей, хотя многие уже успели опьянеть от пива из проса или от суматохи, хотя меня постоянно толкали и не раз чуть ли не сбивали с ног, я и на секунду не почувствовал страха или тревоги.

То втягиваясь, как в воронку, в узкие переулки, то разливаясь на открытых площадках, иногда быстрее, иногда медленнее, постоянно сопровождаемые музыкой и пением, мы продвигались по древнему городу. И я старался не спускать глаз с красно-золотой упаковки табота, оказавшегося уже довольно далеко впереди меня. На какое-то время, когда в процессию из боковой улицы влилась новая толпа, я полностью потерял из виду священный предмет.