JК
Кто дерзнет сказать, что солнце лживо :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 1 из 233---------------------------------------------
Семенов Юлиан Семенович
Кто дерзнет сказать, что солнце лживо
Ю.Семенов
"Кто дерзнет сказать, что солнце лживо?"
(Чили, Перу, Курасао)
Заметки
Когда книга уже была в работе, мир узнал о кровавом путче в Чили, об убийстве президента Сальвадора Альенде, об аресте вождя коммунистов Луиса Корвалана, о выстрелах, прогремевших в столь далекой, но так полюбившейся нам стране Латинской Америки. Все те завоевания Народного единства, которые наполняли гордостью сердца чилийцев, растоптаны военной хунтой. Лучшие сыны народа томятся в концлагерях, скрываются в горах, пьют горькую чашу эмиграции.
Но то, что было в Чили, никогда не сможет быть забыто: сладкий вкус свободы входит в людей как их второе "я" - навечно, до последнего вздоха.
Телеграф сообщает о том, что народ оказывает сопротивление хунте; я, как и многие из тех, кто жил в Чили, убежден, что последнее слово еще не сказано: посеявшие ветер, пожнут бурю.
Просмотрев дневник, который я вел в Сантьяго и Пунта-Аренас, на Чилоэ и в Пуэрто-Монт, я решил ничего не править: свидетельство очевидца только тогда становится документом, когда точно зафиксирован определенный момент истории.
Семенов Юлиан Семенович
Кто дерзнет сказать, что солнце лживо
Ю.Семенов
"Кто дерзнет сказать, что солнце лживо?"
(Чили, Перу, Курасао)
Заметки
Когда книга уже была в работе, мир узнал о кровавом путче в Чили, об убийстве президента Сальвадора Альенде, об аресте вождя коммунистов Луиса Корвалана, о выстрелах, прогремевших в столь далекой, но так полюбившейся нам стране Латинской Америки. Все те завоевания Народного единства, которые наполняли гордостью сердца чилийцев, растоптаны военной хунтой. Лучшие сыны народа томятся в концлагерях, скрываются в горах, пьют горькую чашу эмиграции.
Но то, что было в Чили, никогда не сможет быть забыто: сладкий вкус свободы входит в людей как их второе "я" - навечно, до последнего вздоха.
Телеграф сообщает о том, что народ оказывает сопротивление хунте; я, как и многие из тех, кто жил в Чили, убежден, что последнее слово еще не сказано: посеявшие ветер, пожнут бурю.
Просмотрев дневник, который я вел в Сантьяго и Пунта-Аренас, на Чилоэ и в Пуэрто-Монт, я решил ничего не править: свидетельство очевидца только тогда становится документом, когда точно зафиксирован определенный момент истории.