Кто дерзнет сказать, что солнце лживо   ::   Семенов Юлиан Семенович

Я привык к таким смущающимся старикам на наших рабочих празднествах: в очень дорогих костюмах (у нас, как правило, черный бостон, здесь - английский шевиот); галстук в кулак толщиной и начищенные до антрацитового блеска ношеные ботинки; с громадными натруженными руками, и глаза у них добрые и умные, и ворчат они, когда видят непорядки, одинаково по-хозяйски. (Вспомнил Михаила Кольцова, он великолепно определил кадрового рабочего: "Сам Советскую власть ругает, но другим не разрешает".)

- Это ветеран поселка Монантьялес сеньор Алехандро Мансиа, - пояснил Нольберто, - поговори с ним.

Сеньор Мансиа оказался веселым, общительным стариканом. Я попросил его рассказать о том, как они начинали искать нефть. Когда Мансиа заговорил, выяснилось, что зубов у него почти нет - только воинственно торчат впереди два резца, прокуренные, желтые, да и те заметно шатаются. Но говорит он так весело, с таким юмором, что забываешь и про его возраст (ему за семьдесят), и про беззубый рот, и про беспомощную, стариковскую, нежную, индюшачью шею, и видишь только его руки, сильные, рабочие руки, иссеченные морщинами, да молодые глаза.

- Жаль, - сказал он, - нет с нами Хосе Арредеса. У него здоровье шалит: как дня три подряд попьет, так страдает, бедняга, не может с постели встать. Возраст все-таки - восемьдесят четыре... Так вот, мы с ним вместе работали здесь, когда переселились из Аргентины. Он был большой весельчак. Да и сейчас таким остался. Он еще веселее, чем я, такой же шебутной дед. Мы тогда работали на поиске уже семь месяцев.