Кунсткамера аномалий   ::   Винокуров Игорь Владимирович

Спросила за обедом: „А хороший город Казань?“ — „Хороший“, — отвечал Аратов. „Чай, там все татары живут?“ — „Не одни татары“. — „А халата оттуда не привёз?“ — „Нет, не привёз“. Тем и кончился разговор. Но как только Аратов очутился один в своём кабинете — он немедленно почувствовал, что его как бы кругом что-то охватило, что он опять находится во власти, именно во власти другой жизни, другого существа. Хоть он и сказал Анне — в том порыве внезапного исступления, — что он влюблён в Клару» — но это слово ему самому теперь казалось бессмысленным и диким. Нет, он не влюблён, да и как влюбиться в мёртвую, которая даже при жизни ему не нравилась, которую он почти забыл? Нет! но он во власти… в её власти… он не принадлежит себе более. Он — взят. Взят до того, что даже не пытается освободиться ни насмешкой над собственной нелепостью, ни возбужденьем в себе, если нет уверенности, то хоть надежды, что это всё пройдёт, что это — одни нервы, — ни приискиваньем к тому доказательств, — ничем иным!

«Встречу — возьму», — вспомнились ему слова Клары, переданные Анной… вот он и взят.