JК
Курс лекций по истории Русской Церкви :: Петрушко Владислав И.
Страница: 184 из 623, вероятно, могло быть связано с хлопотами о возрождении митрополии в Литве. Что, впрочем, не удалось.
Новым митрополитом Киевским и всея Руси после кончины Петра стал Феогност. Митрополит Петр вместе с Московским князем неудачно пытался указать себе преемника — архимандрита Феодора. Но в Константинополеэтому не вняли и, стремясь сохранить контроль над самой богатой митрополией Константинопольского Патриархата, по сути содержавшей в этовремя не только Патриархию, но и императорский двор, поставили на Киевскую кафедру грека Феогноста. Святитель Феогност прибыл на Русь в том же 1328 г., когда Иоанн Калита стал великим князем Владимирским. Однако, в отличие от Михаила Тверского дальновидный Калита не стал изливать обиду за неудачу с поставлением своего кандидата — Феодора — на главу Феогноста. Он поспешил наладить с митрополитом самые дружеские отношения. Некоторые обвиняли обоих — и князя, и митрополита — в сближении на почве стяжательства. Быть может, отчасти это справедливо, в том смысле, что и митрополит, и князь одинаково понимали важность укрепления финансово-экономического положения Руси и Русской Церкви в условиях начавшегося робкого пока еще процесса централизации и объединения русских княжеств.
Новым митрополитом Киевским и всея Руси после кончины Петра стал Феогност. Митрополит Петр вместе с Московским князем неудачно пытался указать себе преемника — архимандрита Феодора. Но в Константинополеэтому не вняли и, стремясь сохранить контроль над самой богатой митрополией Константинопольского Патриархата, по сути содержавшей в этовремя не только Патриархию, но и императорский двор, поставили на Киевскую кафедру грека Феогноста. Святитель Феогност прибыл на Русь в том же 1328 г., когда Иоанн Калита стал великим князем Владимирским. Однако, в отличие от Михаила Тверского дальновидный Калита не стал изливать обиду за неудачу с поставлением своего кандидата — Феодора — на главу Феогноста. Он поспешил наладить с митрополитом самые дружеские отношения. Некоторые обвиняли обоих — и князя, и митрополита — в сближении на почве стяжательства. Быть может, отчасти это справедливо, в том смысле, что и митрополит, и князь одинаково понимали важность укрепления финансово-экономического положения Руси и Русской Церкви в условиях начавшегося робкого пока еще процесса централизации и объединения русских княжеств.