Ледяной клад   ::   Сартаков Сергей Венедиктович

На самом деле их часть - обыкновенная пехотная часть! - стояла от границы за тысячу с лишком километров, шпионов никто и в глаза даже не видел, смертельно опасных подвигов не было, и стреляли Максим с Михаилом тоже так себе. Да и то сказать - попробуй попади в пограничники. Все хотят только туда!

В самом нижнем ряду приколоты снимки послеармейские. У Михаила были тогда тонкие усики, но он сбрил их потому, что у Максима усы никак не росли. Снимки разные. Верхом на лошадях. В кузове грузовика. На подножке вагона. На палубе парохода. На трапе самолета. Это все без обмана, подлинное. Это они с военной службы, из Курска в Москву, возвращались через Махачкалу, Новороссийск, Одессу, Львов и Минск. Ехали полгода. Заработают на дорогу от одного города до другого - остановка. На фотографии здесь еще мало, - можно бы снять целый кинофильм. Но только что во всем этом особенного, выдающегося?

Гулко лопнуло в окне стекло. Еще, что ли, сильнее мороз нажимает? Максим насторожился. Снег, далеко где-то, скрипит, а не поймешь, куда идут люди: все дальше уходят или возвращаются.

...В Москве Михаил сказал:

- Довольно! Так навсегда киселем можно остаться: день да ночь - и сутки прочь! Тем более что в наше с тобой время, Макся, жизнь течет в целом спокойная и ровная. Сам Овод, Павка Корчагин или Саша Матросов подвига бы для себя не нашли. А что это за жизнь без тревоги, без опасностей, - одним словом, без всякой романтики? Доживешь до старости, и молодость вспомнить будет нечем! Зимний не штурмовали и на рейхстаге знамя Победы водрузить опоздали. Остается для нас с тобой только трудовой фронт. Давай двигать хоть здесь на передовую линию.