JК
Ледяной клад :: Сартаков Сергей Венедиктович
Страница: 554 из 585Это был его собственный приказ со "второй резолюцией"...
Убитый и счастливый, Цагеридзе опустился на диван. Вот значит как!
...Василий Петрович разорвал приказ с повторной резолюцией начальника в тот же час, когда он был написан, и лоскутки бумаги сдал на хранение ему же!
"Вскрыть после ледохода или в случае смерти моей"... Всю тяжесть ответственности он в первый же день разделил с начальником рейда. Он и потом никуда не сообщал о своем несогласии с начальником. Он сразу и решительно пошел на "рыск". А ящики с динамитом, стало быть, - вовсе не запоздало созревшее решение вступить и ему в борьбу за спасение леса, но тот "последний рыск", без которого и все предыдущие "рыски" ничего не значат.
"Ах, как ужасно, как позорно не понимал ты, Нико, этого человека! И как еще раз все смещается, предстает в совсем уже новом и необыкновенном свете!"
Зачем Василий Петрович вел свою игру, загадывал свои замысловатые "кросворты", стращал тюрьмой и прокурором? Надо откинуть понятные теперь свойства его характера - он, опытный бухгалтер и старый видавший в жизни виды человек, поступал правильно! Пугая молодого, щедрого на руку начальника повторной резолюцией и прокурором, он держал его в железной узде. Своим противодействием, своей кажущейся жестокостью он воспитывал в нем борца. Он был для него своего рода тренером в боксе, бил сам, подсказывая ответные удары, и позволял Цагеридзе вне всяких правил, не надевая перчаток, бить его по лицу.
Цагеридзе припомнил.
Убитый и счастливый, Цагеридзе опустился на диван. Вот значит как!
...Василий Петрович разорвал приказ с повторной резолюцией начальника в тот же час, когда он был написан, и лоскутки бумаги сдал на хранение ему же!
"Вскрыть после ледохода или в случае смерти моей"... Всю тяжесть ответственности он в первый же день разделил с начальником рейда. Он и потом никуда не сообщал о своем несогласии с начальником. Он сразу и решительно пошел на "рыск". А ящики с динамитом, стало быть, - вовсе не запоздало созревшее решение вступить и ему в борьбу за спасение леса, но тот "последний рыск", без которого и все предыдущие "рыски" ничего не значат.
"Ах, как ужасно, как позорно не понимал ты, Нико, этого человека! И как еще раз все смещается, предстает в совсем уже новом и необыкновенном свете!"
Зачем Василий Петрович вел свою игру, загадывал свои замысловатые "кросворты", стращал тюрьмой и прокурором? Надо откинуть понятные теперь свойства его характера - он, опытный бухгалтер и старый видавший в жизни виды человек, поступал правильно! Пугая молодого, щедрого на руку начальника повторной резолюцией и прокурором, он держал его в железной узде. Своим противодействием, своей кажущейся жестокостью он воспитывал в нем борца. Он был для него своего рода тренером в боксе, бил сам, подсказывая ответные удары, и позволял Цагеридзе вне всяких правил, не надевая перчаток, бить его по лицу.
Цагеридзе припомнил.