Промзона   ::   Латынина Юлия

Бельский был не столь опытным пилотом, как Михаил Рубцов или Коля Свисский, — готовившийся для показательных выступлений летчик фирмы. Но у него было одно преимущество: Степан Бельский Имел железные нервы, был умен и сохранял полнейшую ясность рассудка при любой смертельной опасности.

В эфире и на аэродроме стояла мертвая тишина. Глава всех присутствующих — начиная от президента и кончая охранником на воротах — были обращены к отвесно валящемуся самолету. За самолетом тянулся белый дымный шлейф, похожий на газовый шарф.

Бельский отдал ручку правого двигателя от себя, увеличивая скорость, но одновременно повышая управляемость. Большинство летчиков на месте Бельского долго думало бы над подобным маневром: чтоб увеличить скорость самолета, а не сбросить — человеку требовалось психологически пересилить себя и преодолеть страх от несущейся навстречу земли.

Бельскому на принятие единственно верного решения потребовалось меньше десятой доли секунды.

В трехстах метрах над полосой нос самолета пошел вверх.

В пятидесяти метрах самолет начал набирать горизонтальную скорость, по-прежнему продолжая терять высоту.

На аэродроме не шевелилось и не двигалось ничего кроме стремительно падающей машины. Денис на секунду отвел глаза и заметил, как ногти стоящей рядом певички царапают чье-то плечо. Кажется, это было плечо Олжымбаева.

«Сапсан» промчался в полутора метрах над полосой, задрав нос на тринадцать градусов и нелепо завалившись правым боком вверх.