Лерик   ::   Сергеев-Ценский Сергей

V

В воскресенье, когда заниматься с Лериком было нельзя, Полунина сказала Месяцу:

- Посылаю сейчас линейку в город; может быть, хотите проехаться?.. Кстати, познакомитесь с мужем, он там все возится с домом своим дурацким, который у него, конечно, опишут за долги... Хотите?

Месяц поехал.

Для него так все это было неопределенно-ново: поля, в которых больше, чем в чем-нибудь, прочности (куда их сдвинешь?), устойчивости, ясности, необходимой, чтобы долго жить на земле; лошадь, от которой летят в глаза комья грязи, не нанятая, а как будто "своя": "наша" лошадь, полунинская, зовут - Чумак; Филат - тоже уж свой; небо в сереньких домашних тучках; вдали - церковь, известно, чья и какая и когда престол... Ново, а привыкать не надо.

- Он, должно быть, уж стар, барин? - спросил Месяц.

- Ну, а то молодой, - подумав, ответил Филат.

И Месяц, пока ехал, вспоминал своего отца, тоже старика, умершего этим летом. Вспоминал глухую немощеную улицу, зеленую траву на ней, синих мух, открытое окно, тарелку в окне с кусками хлеба, которую отец каждое утро выставлял для нищих, и когда пел под окном сиплый голос: "Пода-айте милостыньки ради Христа!.." - говорил отец шутливым тоном:

- Подавать, любезный, некому: сам лежу... Хлеб на тарелке видишь? - вот и бери. Хлеб бери, а тарелку оставь.

Была у него злокачественная опухоль в правом колене - от нее он и умер, но, несмотря на боль и на сознание близкой смерти, держаться он старался бодро и весело, даже как-то умудрялся бриться через день и имел опрятный, чистенький вид.