Людовик XV и его эпоха   ::   Дюма Александр

Графиня де Барри достала от кого-то портрет Карла I, писанный талантливой кистью Ван-Дейка; этот портрет, составляющий в настоящее время лучшее украшение Парижского музея, она повесила в своей комнате пред диваном, на который всегда имел обыкновение садиться король.

— Что это за портрет? — спросил Людовик XV.

— Короля Карла I, государь, — отвечала фаворитка.

— Зачем он тут повешен?

— Чтобы напомнить вашему величеству о царствовании этого государя.

— Для чего же вы хотите напомнить мне о его царствовании?

— Парламент оказывает сопротивление, государь… Вы должны его уничтожить…

— А! Понимаю, — отвечал Людовик XV, нахмурив брови, — теперь я понимаю.

Однажды король, придя к дю Барри, нашел ее кухню в лучшем, чем прежде, состоянии.

— Что причиною такой перемены? — с любопытством спросил он.

— Эта перемена произошла оттого, государь, — отвечала фаворитка, — что я прогнала моего Шуазеля; когда же вы прогоните вашего?

Между тем королю передана была нота о министре его Шуазеле; в этой ноте говорилось, что Шуазель имел от королевы Марии-Терезии обещание сделаться неограниченным властелином (т.е. королем), с полной гарантией на передачу этого звания своему потомству, если только он сумеет оставить Силезию за Австрийским императорским домом.

Герцог Ришелье, герцог д'Егильон и графиня дю Барри не иначе стали называть Шуазеля, как королем Шуазелем или маленьким королем.