JК
Пропавшие без вести (Кодекс бесчестия) :: Таманцев Андрей
Страница: 261 из 316Поэтому его Муха и не засек!
Мы погрузились в мой «Ниссан» и выехали на лучевой просек, который был ближе других к дому Галины Сомовой. Где-то здесь должна была стоять тачка и ожидать груз.
* * *
Здесь она и стояла. На обочине, с выключенными огнями, незаметная в темноте. Обычный «ВАЗ-2104» — синий пикап с московским номером.
А вот это было уже на что-то похоже.
Как только первый этап завершится и Игната вытащат в парк, водитель «Мицубиси» выезжает на просек, забирает участников операции, а неприметный «жигуленок» с одним человеком за рулем и максимум с одним пассажиром начинает свой путь по Москве и ближнему Подмосковью.
В «жигуленке» не было никакого движения. Водитель сидел за рулем, откинув голову на спинку кресла. Казалось, спал.
Он действительно спал. Вечным сном. Я развернул «Ниссан», поставил его носом к «четверке» и включил дальний свет. Мощные галогеновые фары осветили толстую золотую цепь на шее водителя, острый подбородок, орлиный нос и густые черные брови на бескровном белом лице.
— Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в медицине, — озадаченно заметил Муха. — Но мне почему-то кажется, что у него инфаркт.
* * *
Галину Сомову мы нашли в зале ожидания института Склифосовского, мрачноватом от мучительной тревоги, словно бы пропитавшей все стены, пол, потолок. Она накапливалась здесь десятилетиями. Люди приходили, ждали, уходили, а тревога оставалась, была неистребима, как дух казармы или тюрьмы.
Игнат сидел рядом с матерью в углу холодного зала, неловко сутулился, сжимал в коленях длинные руки.
Мы погрузились в мой «Ниссан» и выехали на лучевой просек, который был ближе других к дому Галины Сомовой. Где-то здесь должна была стоять тачка и ожидать груз.
* * *
Здесь она и стояла. На обочине, с выключенными огнями, незаметная в темноте. Обычный «ВАЗ-2104» — синий пикап с московским номером.
А вот это было уже на что-то похоже.
Как только первый этап завершится и Игната вытащат в парк, водитель «Мицубиси» выезжает на просек, забирает участников операции, а неприметный «жигуленок» с одним человеком за рулем и максимум с одним пассажиром начинает свой путь по Москве и ближнему Подмосковью.
В «жигуленке» не было никакого движения. Водитель сидел за рулем, откинув голову на спинку кресла. Казалось, спал.
Он действительно спал. Вечным сном. Я развернул «Ниссан», поставил его носом к «четверке» и включил дальний свет. Мощные галогеновые фары осветили толстую золотую цепь на шее водителя, острый подбородок, орлиный нос и густые черные брови на бескровном белом лице.
— Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в медицине, — озадаченно заметил Муха. — Но мне почему-то кажется, что у него инфаркт.
* * *
Галину Сомову мы нашли в зале ожидания института Склифосовского, мрачноватом от мучительной тревоги, словно бы пропитавшей все стены, пол, потолок. Она накапливалась здесь десятилетиями. Люди приходили, ждали, уходили, а тревога оставалась, была неистребима, как дух казармы или тюрьмы.
Игнат сидел рядом с матерью в углу холодного зала, неловко сутулился, сжимал в коленях длинные руки.