Мария Кюри   ::   Кюри Ева

Казалось бы, Маня придет в восторг и ответит, что она вне себя от счастья и приедет. Ничего подобного! Годы изгнания развили в ней болезненную совестливость. Демон жертвенности сделал ее способной сознательно отказаться от своей будущности. Так как она пообещала своему отцу жить вместе с ним, так как она хочет помогать сестре Эле и брату Юзефу, то решает не уезжать. Вот ее ответ на предложение Брони.

Маня - Броне, 12 марта 1890 года (из Варшавы):

Милая Броня, я была, есть дура и останусь дурой до конца жизни, или, говоря современным языком, мне не везло, не везет и никогда не повезет.

Я мечтала о Париже, как об искуплении, но уже давно рассталась с надеждой туда поехать. И вот теперь, когда мне представляется эта возможность, я уже не знаю, как мне быть... Говорить об этом с папой я боюсь: мне думается, что наш план - жить будущий год вместе - пришелся ему по душе: папа хочет этого, а мне хотелось бы дать ему на старости крупицу счастья. Но, с другой стороны, у меня разрывается сердце, когда подумаю о своих загубленных способностях, а ведь они чего-нибудь да стоят. К тому же я обещала Эле употребить все свои усилия, чтобы вернуть ее домой и найти ей какое-нибудь место в Варшаве. Ты не можешь представить, как мне больно за нее! Она всегда будет "меньшой" в нашей семье, и я сознаю свой долг опекать ее - бедняжка так нуждается в заботе!

Что до тебя, Броня, то прошу, займись со свойственной тебе энергией делами Юзефа и, если тебе кажется, что роль просительницы перед пани С. не в твоем духе, переломи себя.