Мария Кюри   ::   Кюри Ева

Она переводит разговор на вчерашний урок истории, продиктованный учителем, где говорилось, что Польша - русская провинция, польский язык - наречие, что царь Николай I, так любивший Польшу, умер от горя, удрученный неблагодарностью поляков.

- Что там ни говори, а бедняге было трудно рассказывать нам все эти гадости. Ты заметила, как бегали его глаза, какое было у него ужасное лицо?

- Да, оно стало совсем "зеленым", - подыгрывает Казя. Но тотчас у нее под носом завертелся нежно-зеленый молодой листок, сорванный с каштана.

Глядя на кучки малышей, на то, как они делают пирожки из желтого песка или гоняют свое серсо, обе шалуньи задыхаются от смеха. Они проходят под великолепной колоннадой и пересекают большую площадь перед Саксонским дворцом. Маня вскрикивает:

- Ах! Мы ведь прошли памятник! Сейчас же идем обратно!

Казя не возражает. Ветреницы допустили непростительную оплошность. Посреди Саксонской площади стоит величественный обелиск с четырьмя львами по сторонам с надписью церковно-славянскими буквами: "Полякам, верным своему монарху". Этот обелиск, воздвигнутый царем в честь предателей, презирают все польские патриоты, и, по установившемуся обычаю, надо плюнуть всякий раз, когда проходишь мимо обелиска.

Выполнив свой долг, девочки продолжают разговор.

- Сегодня у нас вечер танцев, - говорит Маня.

- Да... Ах, Манюша, когда же и мы с тобой получим право танцевать! Ведь мы так хорошо танцуем вальс! - жалуется нетерпеливая Казя.

Когда? Да не раньше того, как эти школьницы "выедут в свет".