Мартовские дни 1917 года   ::   Мельгунов Сергей Петрович

требовалось воздѣйствіе «дипломатическим путем»). Письмо Базили совпало с нашумѣвшим интервью Милюкова. Но и послѣ правительственной деклараціи 28-го марта, положившей veto на завоевательные планы, разговоры и даже конкретныя мѣры к подготовкѣ «босфорской операціи» не прекращались. Деникин, занявшій 5-го апрѣля пост начальника штаба в Ставкѣ, говорит, что в апрѣлѣ Милюков, «вдохновленный молодыми пылкими моряками» (в дѣйствительности дѣло было, как мы только что видѣли, не совсѣм так), вел «многократно переговоры с ген. Алексѣевым, убѣждая его предпринять эту операцію, которая, по его мнѣнію, могла увѣнчаться успѣхом и поставить протестующую против анексій революціонную демократію перед совершившимся фактом. Ставка отнеслась совершенно отрицательно к этой затѣѣ, так не соотвѣтствовавшей состояніе наших войск (Алексѣев, как мы знаем, и раньше был противником «босфорской операціи»). Просьбы министра становились, однако, так настойчивы, что ген. Алексѣев счел себя вынужденным дать ему показательный урок: предположена была экспедиція в небольших размѣрах к малоазіатском берегу Турціи». Сформированіе отряда было возложено на румынскій фронт. «Прошло нѣкоторое время и сконфуженный штаб фронта отвѣтил, что сформировать отряд не удалось, так как войска... не желают итти в дессант»... (Слѣдовательно солдаты инстинктивно чувствовали безсмысленность «показательнаго урока»).