Мастер и Маргарита: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры   ::   СССР Внутренний Предиктор

Но при более широком взгляде попущение в отношении одних — милость Свыше по отношению к другим: в данном случае одним воинствующим атеистом, распространителем в обществе ложных мнений и безверия Богу стало меньше; окружающие обрели возможность подумать над его печальной судьбой, над смыслом вероучений и построением их личностных и религий без давления на их психику авторитетного в данной социальной среде, но одуряющего мнения Берлиоза (всё-таки редактор, председатель объединения литераторов, а как известно, в обществе не приученном думать [29] , «печатный всякий лист быть кажется святым»). Иными словами, Сатана — орудие Промысла, а не сотворец Божий в Промысле; быть сотворцом в Промысле, наместником Божиим предопределено человеку как его [30] .

И соответственно сказанному об этой сюжетной линии романа, определённо специфическое «благополучие» Маргариты и мастера обусловлено не тем, что они по своим личностным качествам объективно лучше, т.е. человечнее, чем погибший М.А.Берлиоз, а просто тем, что их жизненные пути, обусловленные их демоническими интересами, пролегли так, что не мешали более могучему демону Воланду в осуществлении его намерений. Более того, Воланд был прямо заинтересован в соучастии Маргариты в организуемом им балу. Маргарита же, будучи влекомой страстью «иметь и иметь» мастера, без зазрения совести омылась кровью, приняв перед балом молодильную ванну в бассейне, наполненном кровью (хотя и это в пределах попущения Свыше, но всё же: сколько людей надо обескровить, чтобы наполнить бассейн?). Далее по ходу бала она также без зазрения совести опорожняет чашу, наполненную обратившейся в вино кровью убитого в её присутствии незадачливого стукача барона Майгеля. То есть Маргарита — та ещё «штучка», вполне достойная того, чтобы в других обстоятельствах пасть жертвой Божьего попущения в отношении неё самой подобно Берлиозу, Майгелю и прочим.