JК
Мать Мария :: Гаккель Сергий
Страница: 98 из 139"Я чувствую себя прекрасно, - писал он сестре, - и уже давно, давно не чувствовал себя таким спокойным, веселым и даже счастливым". Одному парижскому другу он писал, что он теперь готов на всё ("и на жизнь, и на смерть"); он познал, "что такое благодать".
Фондаминского вскоре после крещения перевели в местный госпиталь вследствие язвы желудка. Мать Мария могла его навещать. Был обдуман план побега через "свободную" зону Франции в США. Но Фондаминский решительно отказался от этого: он хотел разделить судьбу своих братьев, родных по плоти (Рим. 9:3). Как отметил Г.П. Федотов, "В последние дни свои он хотел жить с христианами и умереть с евреями".
В этом решении он был непоколебим. В августе 1942 года, накануне своей отправки на восток из лагеря Дранси, он также отверг второй, не терпящий отлагательства, план побега, в подготовке которого снова участвовала мать Мария. Характерно то, что в своем последнем письме к матери Марии, растрогавшем ее до слез, он прежде всего выразил заботу о том, чтобы его судьба не причинила боли друзьям: "Пусть мои друзья обо мне не беспокояться. Скажите всем, что мне очень хорошо. Я совсем счастлив. Никогда не думал, что столько радости в Боге". "Из такого теста святые делаются", - отметила мать Мария.
Всё было подготовлено к его побегу. Всё было в порядке. По задуманному плану его должны были переправить ночью из Дранси и устроить в относительно безопасном месте - парижском военном госпитале Валь де Грас. Вместо этого он был отправлен на гибель - добровольной жертвой - в Аушвиц/Освенцим[10].
Фондаминского вскоре после крещения перевели в местный госпиталь вследствие язвы желудка. Мать Мария могла его навещать. Был обдуман план побега через "свободную" зону Франции в США. Но Фондаминский решительно отказался от этого: он хотел разделить судьбу своих братьев, родных по плоти (Рим. 9:3). Как отметил Г.П. Федотов, "В последние дни свои он хотел жить с христианами и умереть с евреями".
В этом решении он был непоколебим. В августе 1942 года, накануне своей отправки на восток из лагеря Дранси, он также отверг второй, не терпящий отлагательства, план побега, в подготовке которого снова участвовала мать Мария. Характерно то, что в своем последнем письме к матери Марии, растрогавшем ее до слез, он прежде всего выразил заботу о том, чтобы его судьба не причинила боли друзьям: "Пусть мои друзья обо мне не беспокояться. Скажите всем, что мне очень хорошо. Я совсем счастлив. Никогда не думал, что столько радости в Боге". "Из такого теста святые делаются", - отметила мать Мария.
Всё было подготовлено к его побегу. Всё было в порядке. По задуманному плану его должны были переправить ночью из Дранси и устроить в относительно безопасном месте - парижском военном госпитале Валь де Грас. Вместо этого он был отправлен на гибель - добровольной жертвой - в Аушвиц/Освенцим[10].