Мятеж   ::   Фурманов Дмитрий Андреевич

Сейчасже все - под ружье. А всех - ничтожная горстка. Уставили пулемет, приготовились встретить. В первые же минуты ждали, что налетят:

- Раз арестовали наших, - решили они, - раз посадили в тюрьму значит, сейчас ударят на штаб!

Тут были: Позднышев, Ная, жена Кравчука, Масарский, Альтшуллер, Колосов Алеша, Лидочка, Аксман, Горячев, Рубанчик, Никитчеико, - кто-то еще, несколько человек. Они решили умереть, но не даваться живыми в руки.

- Товарищ Белов, - крикнул на бегу Масарский, - все равно не удержимся... У меня тут секретные бумаги особотдела... Сожгу?

- Жги! - согласился машинально Панфилыч.

Через минуту на дворе заполыхали языки пламени, - Масарский запалил ящики и корзины, доверху набитые "секретами".

В ранних сумерках ненастного дня только искры заметались по двору, и над крышами домов только дым повалил густой и черный, а зарева не было. В отблесках жаркого костра шмыгали здесь и там человеческие фигуры, кто-то зарывал в землю лишний "кольт" - чтоб не достался врагу, кто-то под навесом надворного сарая прятал связки казенных денег. Мелькали хаковые гимнастерки, под гулкий шепот и треск бумажного костра в диком танце метались люди - мимо окон штадива, по двору, по крыше, с крыши долой и мимо изгороди - в штаб. Пугливо, недоуменно озираются кони, фыркают на костер, вертят нервно сытыми крупами, дергают уздечками шаткую изгородь.