Мятеж   ::   Фурманов Дмитрий Андреевич

- Кароши козяин, - вдруг обернулся он ко мне и с ухмылкой мотнул головой в сторону станции.

- Что?

- Хе! - усмехнулся он. - А, ну, ну... - и, чмокнув, ударил вожжами.

Я оживил без повторения в памяти у себя произнесенные им звуки и догадался, что возница говорит про Ивана Карпыча.

- Да, кароши, кароши, - поддакнул я, обрадованный, и зачем-то говорил "кароши", а не просто "хороший". - Кароши козяин Иван Карпечь...

И понял, что глупо мне ломать язык и уродовать слова, что говорить надо как следует.

- Эй, друг, - обратился я к нему полными, отчетливыми словами, - а чем он хороший человек? Что же, он помог тебе, что ли, чем?

- Кароши, - повторил возница не оборачиваясь, - хлеб кормит, хатын* кормит, дети кормит... Кароши...

_______________

* Х а т ы н - жена.

- А много у тебя детей?

- Дети многа... Все дети есь... Шеся человек...

- Ну, и голодно вы живете? Трудно?

- А кароши... хлеба... - повторял он только знакомые слова и никак не мог подобрать целую фразу. Но лишь только заслышит знакомое слово, сейчас же быстро обертывается на облучке и с сияющим, торжествующим лицом усиленно кивает головой:

- Та-та, ай-та...

И сам улыбается доброй широкой улыбкой...

- А что твоя хатын делает?

- Хатын делаит... хатын делаит: мата*, - вдруг заявил он и оборвался, неуверенный - пойму я это или нет.

_______________

* М а т а - особый, довольно грубый материал местного

производства.

- Мата. Знаю мата, - снова сфальшивил я на падеже. - Мата хороший... Мата крепкий...

- А, мата, ай-ай...