JК
Провал операции Z :: Сан-Антонио
Страница: 74 из 228Хотя понятно, что речь идет о какой-то знаменитости! И тут меня осеняет: да это же Экватор Сали, художник! Помните? Тот, что нарисовал огромных улиток, ползущих на фоне газовых факелов при неоновом свете, и велосипеды с колесами из розовых гирлянд!
— Партию-реванш, мэтр? — предлагает Антигона.
— К великому сожалению, я сдаюсь. Вы слишком сильный соперник для меня, — галантно отвечает запыхавшийся Экватор.
Тот единственный, кто никогда не упускает возможность показать товар лицом, это ваш дорогой и любимый Сан-Антонио! Вы не знали?
Словом, я рискую.
— Если вы не очень требовательны в выборе партнера, мадемуазель, то я к вашим услугам.
Красавица награждает меня таким проникающим взглядом, который не способны остановить даже мелкие ячейки сетки-рабицы. Я быстро понимаю, что мое предложение ей понравилось.
— Охотно.
И вот на арену выхожу я. Вовремя я сообразил надеть шорты и майку «Лакост». Художник, без которого улитка так и осталась бы просто улиткой, с двусмысленной улыбкой на физиономии отдает мне свою ракетку.
— Мальчик мой, — говорит он с неопределенным акцентом, который ему пришлось шлифовать долгие годы, — я вам желаю массу удовольствий!
— Благодарю, папаша, — отвечаю я хамским тоном.
Он выпучивает глаза, от чего отвисают подглазные мешки. Обычно толпы народа кидаются к его ногам.
— Партию-реванш, мэтр? — предлагает Антигона.
— К великому сожалению, я сдаюсь. Вы слишком сильный соперник для меня, — галантно отвечает запыхавшийся Экватор.
Тот единственный, кто никогда не упускает возможность показать товар лицом, это ваш дорогой и любимый Сан-Антонио! Вы не знали?
Словом, я рискую.
— Если вы не очень требовательны в выборе партнера, мадемуазель, то я к вашим услугам.
Красавица награждает меня таким проникающим взглядом, который не способны остановить даже мелкие ячейки сетки-рабицы. Я быстро понимаю, что мое предложение ей понравилось.
— Охотно.
И вот на арену выхожу я. Вовремя я сообразил надеть шорты и майку «Лакост». Художник, без которого улитка так и осталась бы просто улиткой, с двусмысленной улыбкой на физиономии отдает мне свою ракетку.
— Мальчик мой, — говорит он с неопределенным акцентом, который ему пришлось шлифовать долгие годы, — я вам желаю массу удовольствий!
— Благодарю, папаша, — отвечаю я хамским тоном.
Он выпучивает глаза, от чего отвисают подглазные мешки. Обычно толпы народа кидаются к его ногам.