Мост в белое безмолвие   ::   Мери Леннарт

Жилые отсеки здесь очень тесные, из одного в другой можно попасть только через круглый люк, расположенный на высоте пояса. Я отвинтил крышку одного из таких люков и очутился лицом к лицу с тремя матросами. Один сидел на койке босиком - погода стояла {63} душная и влажная, - но, увидев меня, стал поспешно натягивать ботинки, рядом с ним лежал сборник стихов Солоухина. У другого матроса был в руках роман Лациса "Сын рыбака". Кто-то из них читал вслух - я не разобрал, кто именно, только, отвинчивая люк, слышал сквозь железную переборку чье-то бормотанье, а сами они постеснялись признаться. Это был миг литературного откровения, который нельзя, да и невозможно продлить. Амур - почти море. Я думаю, что моряк, как и любой другой читатель, ищет в книге самого себя, но в силу исключительных обстоятельств, диктуемых профессией - морской плен, распорядок дня, повторяющийся изо дня в день с точностью до минуты, необходимость всегда быть в состоянии готовности, общение с женой через дежурного радиста, моряку труднее, чем обыкновенному читателю, отождествлять себя с героем книги. В целом он любит литературу больше, чем обычный образованный человек (на флоте почти все матросы имеют среднее образование, офицеры - высшее), но мечтает о книге про море и моряков больше, чем, например, летчик о книге про летчиков или учитель о книге про школьную жизнь. Это может показаться преувеличением, но это так. Моряк может не знать эстонской литературы, но он знает главу о Большом Сером Юхана Смуула и с нетерпением ждет следующей главы.