Мысли и сердце   ::   Амосов Николай Михайлович

Это особый разговор. С ним, с глазу на глаз.

— Они веселые были. Сидели в камере и завтракали. Виктор:

— А что у них было на завтрак? Хлеб с маслом? Коля не знает, и Алла тоже.

— Потом они что-то делали с собакой. Потом кричат: «Закрывай!» Я закрыл люк, закрутил барашки. Кран на баллоне уже был открыт.

Снова Виктор:

— Был опыт с инфарктом миокарда. Они перетянули коронарную артерию и наблюдали за кровяным давлением, за ЭКГ.

Не хочется его слушать, смотреть на него. Знаю, что я не прав, что он сам мог быть там, а все равно. Не могу себя пересилить. Только вежливость.

Коля:

— Давление они повышали медленно, все как было заведено по графику. На полатмосфере откинули винты с крышки. Прошло полчаса.

— Алла, да? Полчаса?

— По моим записям через полчаса была одна атмосфера.

— Хорошо, дальше. Что было дальше?

— Потом давление повысили до двух атмосфер. Что они там делали, я не знаю.

— Виктор Петрович, у вас есть программа опыта?

— Да, есть. Показать?

— Не нужно. Еще пригодится...

Почему ты не доложил мне ее раньше? И почему не сказал, что этот мальчик туда лазит? И что бы изменилось? Наверное, я бы согласился. Опыты по инфаркту сейчас меня не очень интересовали.

— Потом, это через один час и двадцать пять минут, я взял трубку и слышу голос: «Что-то горит...» Потом сразу, ну, через секунду, через прокладку из шлюза стал выбивать дым с шипением. Я бросился к баллону и перекрыл кислород.