Мысли и сердце   ::   Амосов Николай Михайлович

Об операции, что сделала Мария Васильевна. «Правда, это была уже ее инициатива, я ее не заставлял, без меня было». Струсил, значит, отказался. Пусть сама отвечает.

— В общем, если не считать даже синих ребятишек, которых готовили к операции, трех человек спасли от верной смерти.

Все правильно сказал — спасли. Почечную и двух с отеками легких. В будущем надеялись много спасти, чуть не половину из тех, что у нас умирают. А в целом очень много. Но этого я не стал говорить, уже в начале рассказа упоминал об эффекте.

Рассказал о самой аварии. Так теперь называю, даже про себя. Так легче. Мало ли какие аварии бывают? Что сам видел, что другие передавали.

«Они сами скажут подробнее. Может быть, я что-нибудь и перепутал...»

О том, как прибор хотел выбросить, не сказал. Хочу вычеркнуть, а нельзя. Было. Но пусть останется при мне. Алла тоже будет молчать.

— Вот и все.

— Как их состояние? Степень тяжести поражения?

Такое-то и такое-то. Безнадежно. Живы только благодаря нашему интенсивному лечению — наркозу, искусственному дыханию.

— Документация какая-нибудь у вас есть?

— Не понял.

— Чертежи камеры, акты испытаний, результаты исследования, истории болезни.

— У меня нет. Это у Виктора, у Олега.

Какие испытания? Да, забыл... Описал, как испытывали искрой, вольтовой дугой... «Ничего не случилось, и мы успокоились...