JК
На горах (Книга 1, часть 1) :: Мельников-Печерский Павел Иванович
Страница: 84 из 84- Ехали недолго, шести часов не ехали, не трясло, не било, ни дождем не мочило... Ты же все лежала на диванчике - с чего бы, кажись, головке разболеться?.. Не продуло ль разве тебя, когда наверх ты выходила?
- Тепло была одета я,- ответила Дуня.
- Это с непривычки. Вишь, народу-то что!.. А музыка-то?.. Не слыхивала такой? Почище нашего органа? А? Ничего, привыкай, привыкай, Дунюшка, не все же в четырех стенах сидеть, придется и выпрыгнуть из родительского гнездышка.
Не ответила Дуня, но крепко прижалась к отцу. В то время толпа напирала, и прямо перед Дуней стал высокий, чуть не в косую сажень армянин... Устремил он на нее тупоумный сладострастный взор и от восторга прицмокивал даже губами. Дрогнула Дуня - слыхала она, что армяне у Макарья молоденьких девушек крадут. Потому и прижалась к отцу.
Протеснился Марко Данилыч в сторону, стал у прилавка, где были разложены екатеринбургские вещи.
- Выбирай, что по мысли придется, - сказал он, становясь рядом с дочерью.
Продавец тотчас стал снимать с полок замшевые коробочки, сафьянные укладочки, маленькие ларчики и раскладывать их перед Дуней. Но блестящие, играющие разноцветными лучами самоцветные камни не занимали ее. Душно ей было, на простор хотелось, а восточный человек не отходит, как вкопанный сбоку прилавка стоит и не сводит жадных глаз с Дуни, а тут еще какой-то офицер с наглым видом уставился глядеть на нее.
- Тепло была одета я,- ответила Дуня.
- Это с непривычки. Вишь, народу-то что!.. А музыка-то?.. Не слыхивала такой? Почище нашего органа? А? Ничего, привыкай, привыкай, Дунюшка, не все же в четырех стенах сидеть, придется и выпрыгнуть из родительского гнездышка.
Не ответила Дуня, но крепко прижалась к отцу. В то время толпа напирала, и прямо перед Дуней стал высокий, чуть не в косую сажень армянин... Устремил он на нее тупоумный сладострастный взор и от восторга прицмокивал даже губами. Дрогнула Дуня - слыхала она, что армяне у Макарья молоденьких девушек крадут. Потому и прижалась к отцу.
Протеснился Марко Данилыч в сторону, стал у прилавка, где были разложены екатеринбургские вещи.
- Выбирай, что по мысли придется, - сказал он, становясь рядом с дочерью.
Продавец тотчас стал снимать с полок замшевые коробочки, сафьянные укладочки, маленькие ларчики и раскладывать их перед Дуней. Но блестящие, играющие разноцветными лучами самоцветные камни не занимали ее. Душно ей было, на простор хотелось, а восточный человек не отходит, как вкопанный сбоку прилавка стоит и не сводит жадных глаз с Дуни, а тут еще какой-то офицер с наглым видом уставился глядеть на нее.